Портрет екатерины 2 рокотов описание картины. Эротическая мебель екатерины - история в фотографиях. Улыбка принцессы фике
Чаще всего живописные представления о царственных особах (и особенно в XVIII веке) складываются на основе парадных портретов, с которых активно снимались и распространялись копии. Такие портреты можно «читать», ведь модель на них всегда помещается в такую обстановку, которая способствует созданию ощущения значительности, необычности, торжественности изображения, а каждая из деталей содержит намек на действительные или мнимые заслуги и качества человека, которого мы видим перед собой.
Большей частью парадных портретов невозможно не восхищаться. Но вопрос о том, насколько портрет соответствует действительности, остается открытым.
Так, например, очень привычен образ Екатерины I, созданный Жаном-Марком Натье в 1717 году:
Но совершенно иначе смотрится более интимный портрет Екатерины в пеньюаре, написанный Луи Караваком в 1720-х годах.
Вроде бы исследователи пришли к выводу, что изначально на портрете императрица была изображена с декольте, а потом появилась голубая лента, которую можно понимать как намек на ленту ордена Андрея Первозванного и на высокий статус персоны. Единственный намек.
Луи Каравак получил назначение официального придворного живописца – гофмалера только при Анне Иоанновне, но до этого успел написать ряд портретов семьи Петра Великого. Есть среди них и несколько непривычных по современным меркам.
Во-первых, лично мне сразу же вспоминается портрет царевича Петра Петровича в образе Купидона
Здесь, разумеется, следует сказать о том, что Россия перенимала у Европы галантность рококо вместе с ее особой атмосферой маскарада, игрой в героев и богов античной мифологии, манерами поведения, что не могло не сказаться на живописной традиции.
И все-таки есть нечто своеобразное в том, что маленького Петра, «Шишечку», как называли его любящие родители, возлагавшие на него большие надежды, мы видим именно таким. А ведь рождение этого мальчика, не прожившего и четырех лет, а также его относительно крепкое поначалу здоровье, фактически предрешили судьбу царевича Алексея.
Старшую сестру Петра Петровича Елизавету мы тоже можем представить, вспомнив портрет работы того же Каравака, написанного в 1750 году:
Или портрет работы его ученика Ивана Вишнякова, написанный в 1743:
Но большим успехом еще при жизни императрицы пользовался другой написанный в средине 1710-х годов Караваком портрет Елизаветы Петровны, на котором она изображена в образе богини Флоры:
Будущая императрица изображена обнаженной и лежащей на синей, подбитой горностаем мантии - знак принадлежности к императорской семье. В правой руке она держит миниатюру с портретом Петра I, к рамке которой прикреплена Андреевская синяя лента.
Да, традиция, но есть и определенного рода пикантность в таком изображении. Интересное замечание по поводу портрета оставил Н. Н. Врангель: "Вот маленькая девочка, восьмилетний раздетый ребенок с телом взрослой девушки. Она полулежит, кокетливо придерживая портрет своего отца и так ласково и нежно улыбается, будто уже теперь думает о Салтыкове, Шубине, Сиверсе, Разумовском, Шувалове и всех прочих, кого любило после это прекрасное существо".
Впрочем, он же отмечал, что у Елизаветы было много образов.
Вот Елизавета Петровна в мужском костюме, который так шел ей:
А.Л. Вейнберг считала портрет работой Каравака и датировала его 1745 годом. С.В. Римская-Корсакова полагала, что это ученическая копия Левицкого с работы Антропова, восходящая к иконографическому типу Каравака.
А вот еще один портрет Елизаветы в мужском костюме - хрестоматийный «Портрет императрицы Елизаветы Петровны на коне с арапчонком», написанный Георгом Христофом Гроотом в 1743 году:
Этот портрет можно назвать парадным. Тут и орден Андрея Первозванного, голубая муаровая орденская лента со знаком, маршальский жезл в руке императрицы, преображенский мундир, а также - то обстоятельство, что Елизавета Петровна сидит на лошади по-мужски, и военный флот, виднеющийся в заливе.
Есть еще у Каравака «Портрет мальчика в охотничьем костюме», по поводу которого строились различные версии. Называли его и Портретом Петра II, и портретом Петра III и … портретом Елизаветы. Отчего-то мне весьма близка именно последняя версия.
Парадных портретов Екатерины II достаточно много. Писали их как приглашенные в Россию иностранцы, так и русские художники. Можно вспомнить, например, написанный Вигилиусом Эриксеном портрет Екатерины перед зеркалом, в котором художник использует своеобразный прием, позволяющий показать императрицу и в профиль и в анфас.
Профильное изображение императрицы послужило для парадного портрета, написанного Рокотовым:
Сама Екатерина по всей видимости любила другой написанный Эриксеном портрет, изображающей ее верхом:
Еще бы! Ведь портрет символизирует судьбоносный для императрицы день 28 июня 1762 года, когда она во главе заговорщиков о направляется в Ораниенбаум для совершения дворцового переворота. Екатерина сидит верхом на своем знаменитом коне Бриллианте и одета по-военному - на ней мундир офицера гвардейской пехоты.
Портрет имел грандиозный успех при дворе, по заказу государыни трижды повторял свое произведение, варьируя размеры полотна.
Написал Эриксен и портрет Екатерины II в шугае и кокошнике:
Можно вспомнить непарадный портрет Екатерины II в дорожном костюме, написанный Михаилом Шибановым, художником, о котором почти ничего не известно. Разве только то, что он был близок к Потемкину?:
Вспоминая непарадные портреты Екатерины Великой, невозможно пройти мимо образа созданного Боровиковским.
Художник показал Екатерину II «по-домашнему», в салопе и чепце. Преклонных лет дама неспешно прогуливается по аллеям Царскасельского парка, опираясь на посох. Рядом с ней - любимая собачка, английская левретка.
Идея подобного изображения, вероятно, возникла в литературно-художественном кружке НиколаяЛьвова и тесно связана с новым течением в искусстве, получившим название сентиментализм. Показательно, что портрет Екатерины II не был исполнен с натуры. Есть свидетельство, что художнику позировала одевшаяся в платье императрицы ее любимая камер-юнгфера (комнатная прислуга) Перекусихина.
Кстати, достаточно интересен факт того, что в XVIII веке в России работало всего 8 официальных придворных живописцев, среди которых только один был русским, да и то кончившим свою жизнь почти трагически. Поэтому неудивительно, что у русских художников не было возможности писать императоров и императриц живьем.
За это произведение Боровиковский, о котором хлопотал Лампи, был удостоен звания «назначенного» в академики. Однако, несмотря на признание Академии художеств, портрет не понравился императрице и не был приобретен дворцовым ведомством.
Но именно в этом образе запечатлел ее и Пушкин в «повести о чести» «Капитанской дочке».
По матери принадлежала к голштейн-готторпскому княжескому роду, одному из многочисленных княжеских родов Северной Германии, а по отцу – к другому тамошнему же и еще более мелкому владетельному роду – ангальт-цербстскому. Отец Екатерины, Христиан Август из цербст-дорнбургской линии ангальтского дома, подобно многим своим соседям, мелким северогерманским князьям, состоял на службе у прусского короля, был полковым командиром, комендантом, а потом губернатором города Штеттина, неудачно баллотировался в курляндские герцоги и кончил свою экстерриториальную службу прусским фельдмаршалом, возведенный в это звание по протекции русской императрицы Елизаветы. В Штеттине и родилась у него (21 апреля 1729 г.) дочь Софья-Августа, наша Екатерина II.
Штеттинский замок - место рождения Екатерины II
Таким образом, молодая Екатерина II соединяла в своем лице два мелких княжеских дома северо-западной Германии. Эта Северо-Западная Германия представляла в XVIII в. любопытный во многих отношениях уголок Европы. Здесь средневековый немецкий феодализм донашивал тогда сам себя, свои последние династические регалии и генеалогические предания. С бесконечными фамильными делениями и подразделениями, с принцами брауншвейг-люнебургскими и брауншвейг-вольфенбюттельскими, саксен-гомбургскими, саксен-кобургскими, саксен-готскими и саксен-кобург-готскими, мекленбург-шверинскими и мекленбург-стрелицкими, шлезвиг-голштейнскими, голштейн-готторпскими и готторп-эйтинскими, ангальт-дессаускими, ангальт-цербстскими и цербст-дорнбургскими это был запоздалый феодальный муравейник, суетливый и в большинстве бедный, донельзя перероднившийся и перессорившийся, копошившийся в тесной обстановке со скудным бюджетом и с воображением, охотно улетавшим за пределы тесного родного гнезда. В этом кругу все жило надеждами на счастливый случай, расчетами на родственные связи и заграничные конъюнктуры, на желанные сплетения неожиданных обстоятельств. Потому здесь всегда сберегались в потребном запасе маленькие женихи, которые искали больших невест, и бедные невесты, тосковавшие по богатым женихам, наконец, наследники и наследницы, дожидавшиеся вакантных престолов.
Понятно, такие вкусы воспитывали политических космополитов, которые думали не о родине, а о карьере и для которых родина была везде, где удавалась карьера. Здесь жить в чужих людях было фамильным промыслом, служить при чужом дворе и наследовать чужое – династическим заветом. Вот почему мелкокняжеский мирок, в котором вращалась молодая Екатерина II, получил в XVIII в. немаловажное международное значение: отсюда не раз выходили маленькие принцы, игравшие иногда крупные роли в судьбах больших европейских держав, в том числе и России. Мекленбург, Брауншвейг, Голштиния, Ангальт-Цербст поочередно высылали и к нам таких политических странников-чужедомов в виде принцев, принцесс и простых служак на жалованье.
Благодаря тому что одна из дочерей Петра Великого (Анна) вышла за герцога голштинского, этот дом получил значение и в нашей истории. Родичи Екатерины II по матери, прямые и боковые, с самого начала XVIII в. либо служили на чужбине, либо путем браков искали престолов на стороне. Дед ее (по боковой линии) Фридрих Карл, женатый на сестре Карла XII шведского , в начале Северной войны сложил голову в одном бою, сражаясь в войсках своего шурина. Один двоюродный дядя Екатерины, сын этого Фридриха Карла, герцог Карл Фридрих женился на старшей дочери Петра I Анне и имел неудачные виды на шведский престол. Зато сына его. Карла Петра Ульриха , родившегося в 1728 г. и рождением своим похоронившего мать, шведы в 1742 г., при окончании неудачной войны с Россией, избрали в наследники шведского престола, чтобы этой любезностью задобрить его тетку, русскую императрицу, и смягчить условия мира; но Елизавета уже перехватила племянника для своего престола, а вместо него навязала шведам не без ущерба для русских интересов другого голштинского принца – Адольфа-Фридриха, родного дядю Екатерины II, которого русское правительство прежде проводило уже в герцоги курляндские. Другой родной дядя Екатерины из голштинских – Карл был объявлен женихом самой Елизаветы, когда она была еще цесаревной, и только скорая смерть принца помешала ему стать ее мужем. Ввиду таких фамильных случаев один старый каноник в Брауншвейге мог, не напрягая своего пророческого дара, сказать матери молодой Екатерины: «На лбу вашей дочери я вижу по крайней мере три короны». Мир уже привыкал видеть в мелком немецком княжье головы, которых ждали чужие короны, остававшиеся без своих голов.
Екатерина родилась в скромной обстановке прусского генерала из мелких немецких князей и росла резвой, шаловливой, даже бедовой девочкой, любившей попроказить над старшими, особенно надзирательницами, щегольнуть отвагой перед мальчиками и умевшей не смигнуть, когда трусила. Родители не отягощали молодую Екатерину своими воспитательными заботами. Отец ее был усердный служака, а мать, Иоанна-Елизавета, – неуживчивая и непоседная женщина, которую так и тянуло на ссору и кляузу, ходячая интрига, воплощенное приключение; ей было везде хорошо, только не дома. На своем веку она исколесила чуть не всю Европу, побывала в любой столице, служила Фридриху Великому по таким дипломатическим делам, за которые стеснялись браться настоящие дипломаты, чем заслужила большой респект у великого короля, и незадолго до воцарения дочери умерла в Париже в очень стесненном положении, потому что Фридрих скупо оплачивал услуги своих агентов.
Молодая Екатерина могла только благодарить судьбу за то, что мать редко бывала дома: в воспитании детей штеттинская комендантша придерживалась простейших правил, и Екатерина сама потом признавалась, что за всякий промах приучена была ждать материнских пощечин. Ей не исполнилось и 15 лет, когда в нее влюбился один из ее голштинских дядей, состоявший на саксонской, а потом на прусской службе, и даже добился от племянницы согласия выйти за него замуж. Но чисто голштинская встреча благоприятных обстоятельств разрушила эту раннюю идиллию и отвела ангальт-цербстскую принцессу от скромной доли прусской полковницы или генеральши, чтобы оправдать пророчество брауншвейгского каноника, доставив ей не три, а только одну корону, но зато стоившую десяти немецких. Во-первых, императрица Елизавета, несмотря на позднейшие увлечения своего шаткого сердца, до конца жизни хранила нежную память о своем так рано умершем голштинском женихе и оказывала внимание его племяннице с матерью, посылая им безделки вроде своего портрета, украшенного бриллиантами в 18 тыс. тогдашних рублей (не менее 100 тыс. нынешних). Такие подарки служили семье штеттинского губернатора, а потом прусского фельдмаршала немалым подспорьем в ненастные дни жизни. А затем будущей Екатерине II много помогла ее фамильная незначительность.
Российская императрица Елизавета Петровна. Портрет работы В. Эриксена
В то время петербургский двор искал невесты для наследника русского престола и дальновидные петербургские политики советовали Елизавете направить поиски к какому-нибудь скромному владетельному дому, потому что невестка крупного династического происхождения, пожалуй, не будет оказывать должного послушания и почтения императрице и своему мужу.
Наконец, в числе сватов, старавшихся пристроить молодую Екатерину в Петербурге, было одно довольно значительное лицо в тогдашней Европе – сам король прусский Фридрих II. После разбойничьего захвата Силезии у Австрии он нуждался в дружбе Швеции и России и думал упрочить ее женитьбой наследников обеих этих держав. Елизавете очень хотелось женить своего племянника на прусской принцессе, но Фридриху жаль было расходовать свою сестру на русских варваров, и он наметил ее за шведского наследника упомянутого выше ставленника Елизаветы из голштинских Адольфа-Фридриха для подкрепления своей дипломатической агентуры в Стокгольме, а за русского наследника хотел испоместить дочь своего верного фельдмаршала, бывшего штеттинского губернатора, рассчитывая создать из нее тоже надежного агента в столице страшной для него империи. Он сам признается в своих записках с большим самодовольством, что брак Петра III и Екатерины II – его дело, его идея, что он считал его необходимым для государственных интересов Пруссии и в молодой Екатерине он видел лицо, наиболее пригодное для их обеспечения со стороны Петербурга.
Фридрих II Великий, король Пруссии
Все это и решило выбор Елизаветы, несмотря на то или скорее, между прочим, потому, что Екатерина по матери приходилась троюродной сестрой своему жениху. Елизавета считала голштинскую родню своей семьей и видела в этом браке свое семейное дело. Оставалось успокоить отца, строгого лютеранина старой ортодоксальной школы, не допускавшего мысли о переходе дочери в греческую ересь, но его убедили, что религия у русских почти что лютеранская и даже почитание святых у них не приемлется.
Помыслы 14-летней Екатерины шли навстречу тонким расчетам великого короля. В ней с ранней молодости проснулся фамильный инстинкт: по ее признанию, уже с 7 лет у нее в голове начала бродить мысль о короне, разумеется чужой, а когда принц Петр голштинский стал наследником русского престола, Екатерина «во глубине души предназначала себя ему», потому что считала эту партию самой значительной из всех возможных; позднее она откровенно признается в своих записках, что по приезде в Россию русская корона ей больше нравилась, чем особа ее жениха. Когда (в январе 1744 г.) из Петербурга пришло к матери в Цербст приглашение немедленно ехать с дочерью в Россию, Екатерина уговорила родителей решиться на эту поездку. Мать даже обиделась за своего влюбленного брата, которому Екатерина уже дала слово. «А мой брат Георг, что он скажет?» – укоризненно спросила мать. «Он только может желать моего счастья», – отвечала дочь, покраснев.
И вот, окутанные глубокой тайной, под чужим именем, точно собравшись на недоброе дело, мать с дочерью спешно пустились в Россию и в феврале представились в Москве Елизавете. Весь политический мир Европы дался диву, узнав о таком выборе русской императрицы.
Великий князь Петр Федорович (будущий Петр III) и великая княгиня Екатерина Алексеевна (будущая Екатерина II)
28 июня 1762. Присяга Измайловского полка Екатерине II. Гравюра. Неизвестный художник. Конец XVIII — первая треть XIX в.
В. Эриксен. "Поход на Петергоф" (Конный портрет Екатерины Великой). 1762
Екатерина II на ступенях Казанского собора, приветствуемая духовенством в день воцарения 28 июня (3 октября) 1762 года. Неизвестный художник.
На престол Екатерина II вступила, свергнув своего мужа-императора. Она не стала по примеру своего предшественника откладывать коронацию, юридически закрепляющую ее на царском троне, ей не терпелось увидеть на своей голове корону. Церемониал венчания на царство состоялся уже в сентябре. К этому времени была изготовлена и новая корона, создателем которой стал ювелир Иеремий Позье, оставшийся после смерти Елизаветы при дворе. Мастер отобрал лучшие камни и жемчужины казны и сотворил нечто удивительное: традиционную по форме, из двух ажурных серебряных полушарий, разделенных гирляндой из великолепных бриллиантов и скрепленных невысоким венцом корону, которая была, пожалуй, самой прекрасной в Европе.
В императорской мантии, поддерживаемой шестью камергерами, под звон колоколов Ивана Великого вдова Петра III медленно и величественно прошла в Успенский собор. Начался торжественный обряд венчания на царство. Императрице поднесли золотую подушечку — на ней возлежала сверкающая бриллиантами корона. Как только загремели залпы пушек, Екатерина сама возложила на себя царский венец. Затем в Кремле был устроен торжественный обед, на который было приглашено много гостей, среди них иностранные послы и министры. В последующие дни в Москве состоялись народные гулянья, балы, маскарады, театральные представления, фейерверки. Торжества растянулись на два месяца, Екатерина не скупилась.
«Коронование Екатерины II 22 сентября 1762 года». Художник: Торелли Стефано 1763. Русская историческая живопись.
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Отныне Екатерина II — самодержица всея Руси… Полунищая принцесса из маленького княжества Германии, не имея ни малейших прав на русский престол и совершенно чужая Императорскому Дому Романовых по крови, решила царствовать в России одна. В династии Романовых это последнее «случайное» царствование, но восседала Екатерина II на троне целых тридцать четыре года. В этом ей помогли трезвый ум, хладнокровие, расчетливое обаяние, а главное, великолепное умение разбираться в людях и окружать себя способными государственными деятелями и верными друзьями.
Екатерина II (коронационный портрет, между 1763 и 1766). Государственный русский музей, С.Торелли. Портрет Екатерины II
Потрте Екатерины II,Вирги́лиус (Виги́лиус) Э́риксен
Она сумела установить тесные контакты с передовыми людьми Европы того времени и уже в первые десять лет своего правления прослыла просвещенной императрицей, или, как ее называли? «философом на троне». На российский престол Екатерина взошла, когда ей исполнилось уже тридцать три года. Красивая, с приятной благородной осанкой, с гордо посаженной головой и царственным видом, — такой она предстала перед своими подданными. Современники так описывали ее внешность: «Лоб широк и открыт, нос с небольшой горбинкой, рот красивого очертания с прекрасными зубами. Черты лица правильны и приятны». И все подчеркивали ее чрезмерное желание нравиться.
1712-1784. Портрет Екатерины II, С.Торелли.
Портрет Екатерины II С.Торелли.
Как уже говорилось, отец Екатерины II, герцог Ангальт-Цербст-Бернбургский, принадлежал к мелкому владетельному роду. Княжество его было так мало, что от одного его конца до другого можно было пройти немногим более чем за один день. Христиан Август, как звали герцога, во время рождения дочери состоял на службе у прусского короля. Сначала командовал полком, а затем стал губернатором города Штеттина в Померании, где служил. Свою военную карьеру Христиан Август кончил прусским фельдмаршалом. Его столь блестящему продвижению по службе, конечно же, помогли тесные связи с Русским Императорским Домом.
Ansicht Штеттин
Штеттинский замок
Портрет Кристиана Августа Ангальт-Цербстского кисти Антуана Пэна, 1725.
Государственный Эрмитаж (Санкт-Петербург)
Жена герцога, Иоганна Елизавета, была моложе своего супруга лет на двадцать. Происходила она из другого немецкого княжеского рода — Голштейн-Готторпского. Красивая и на редкость честолюбивая, молодая женщина заботами по воспитанию дочери себя не утруждала, вела довольно легкомысленный образ жизни и своей красотой могла пленить ни одно мужское сердце. Герцогиня Иоганна часто бывала в отъезде. Ей больше нравилось путешествовать, чем находиться в штеттинском доме своего супруга, где нередко приходилось во многом испытывать нужду — не хватало даже простыней для постелей.
Иоганна-Елизавета Гольштейн-Готторпская (24 октября 1712 — 30 мая 1760) — мать императрицы Екатерины Великой
Это были преимущественно визиты к родственникам, которые рассеялись по всей Германии и даже за ее пределами: одна тетка стала супругой германского кайзера Карла VI, дядя претендовал на шведский престол, кузина сочеталась браком с принцем Уэльским. За свою жизнь тщеславная женщина исколесила почти всю Европу, выполняла даже некоторые дипломатические поручения прусского короля, который, как считают современники, был к ней весьма неравнодушен. Незадолго до воцарения дочери на российском престоле герцогиня умерла в Париже.
Иоганна-Елизавета Гольштейн-Готторпская) — мать императрицы Екатерины Великой.Antoine Pesne
Софья Августа Фредерика, названная по лютеранскому обычаю тройным именем в честь своих теток, родилась в Штеттине. Родители звали ее Фике. Она была первым ребенком в семье, ее младший брат — слабый и болезненный мальчик — скончался в тринадцать лет, когда его сестра звалась уже Екатериной.
Герцог Христиан Август нежно любил своих детей и был образцовым семьянином. Маленькая Фике росла резвой, шаловливой и смелой девочкой. Она терпеть не могла кукол, любила играть с детьми горожан на площади, предпочитая дружбу с мальчиками. Вообще она была любознательным ребенком. За излишнее любопытство ее даже нередко наказывали. Девочке страшно повезло, что ее воспитательницей стала француженка Эвелина Бабетта Кардель, умная и высокообразованная женщина, строившая программу обучения таким образом, чтобы ни в коей мере не подавлять индивидуальность ребенка.
Фуке,Виталий Ермолаев
Фике порой спрашивала мадемуазель Кардель: «Скажите, Бабетта, зачем меня заставляют танцевать и слушать музыку. Мне не нравится ни то, ни другое. К чему меня готовят?» «Вас готовят к замужеству», — честно отвечала воспитательница. Эти же мысли внушала девочке и ее мать. Она даже как-то сказала: «Родной брат твоего дедушки Христиана Августа, моего отца, был женат на шведской принцессе Гедвиге, сестре короля Карла XII. Сын от этого брака, Карл Фридрих, который приходится мне двоюродным братом, женился на старшей дочери российского императора Петра I Романова. Таким образом кровь шведской династии и Голштейн-Готторпских князей смешалась с романовской». — «Значит, герцог Карл Петер Ульрих, сын дочери русского царя, мой троюродный брат? Я ведь познакомилась с ним в голштинском городке Эйтин, куда мы недавно ездили. Как интересно…»
Софья часто жила у бабушки, принцессы Голштинской, в Гамбурге, бывала в Киле и даже в Берлине, где могла наблюдать за жизнью прусского двора.
Портрет принцессы Анхальт-Цербстской, будущей Екатерины II в возрасте 11 лет, Р. Лисчевская
В четырнадцать лет она казалась взрослой девушкой, поражала всех своей развитостью и здравыми суждениями. Уже в течение нескольких лет ее занимала мысль о короне. Когда принц Голштинский стал наследником русского престола, девушка в глубине души часто предназначала себя ему — об этом Екатерина сама писала в своих дневниках. А ведь она уже была помолвлена с младшим братом своей матери Георгом Голштинским, влюбленным в нее и получившим ее согласие стать его женой. Но узнав о приглашении приехать в Россию, Софья уговорила своих родителей решиться на эту поездку, оставила своего жениха и думала только о своей честолюбивой цели.
Портрет принцессы Софии Августы Фридерики. А. Р. Лисчевская. 1742 год. ГРМ.
Это случилось так: российская царица Елизавета, желая подобрать для своего племянника невесту, затребовала портрет Ангальт-Цербстской принцессы. Писать Софью было поручено лучшему живописцу Берлина Антуану Пэну. Когда портрет был закончен, его намотали на палку, как флаг, и курьер короля Пруссии доставил полотно в Петербург. Работа художника была оплачена из прусской казны. Не прошло и месяца, как из канцелярии Елизаветы было доставлено письмо с приглашением прибыть вместе с матерью в Первопрестольную.
Портрет Императрицы Елизаветы I,художник Георг Христофор Грот
Портрет Петра Федоровича, Георг Христофор Грот
По пути в Россию будущая супруга наследника российского престола была представлена своему благодетелю. В честь нее в королевском дворце в Берлине был дан обед. Место девушки за столом было рядом с самим королем Фридрихом, мать, как провинциальная дама низкого ранга, сидела в соседней комнате…
И вот 10 января 1744 года, невзирая на зимнюю стужу и метель, две путешественницы под именем графинь Рейнбек отправились в сторону российской границы. Там их ожидала торжественная встреча.
Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны 4. 1745. Портретная галерея Гатчинского дворца. Поступил в 1866.Louis Caravaque
В Москву юная немецкая принцесса ехала не с мыслью о семейном счастье, а с мечтой о короне. Для осуществления этой мечты она старалась всем нравиться, прежде всего будущему мужу, его тете-императрице и, конечно, народу. Когда невеста племянника царицы через несколько недель после приезда внезапно заболела и состояние ее стало ухудшаться, мать ее хотела позвать пастора из лютеранской церкви, но девушка попросила пригласить священника из православной церкви. Можно себе представить, каким бальзамом это было для Елизаветы, для ее русской души. Принцесса выздоровела, и летом состоялся ее торжественный переход в православие. Говорили, что императрица подарила ей по этому случаю бриллиантовое украшение стоимостью в сто тысяч рублей.
«Я хотела быть русской, чтобы русские меня любили», — напишет позже Екатерина. Заметив, что при дворе любят подарки все — от лакея до великого князя-наследника — Екатерина, отныне она звалась так, не жалела денег, чтобы сделать приятное кому-либо из ее окружения. Приехав в Россию всего с тремя платьями, она не стеснялась сорить деньгами. Ее правилом было приспосабливаться к любой обстановке, как бы она ни была противна ее вкусам и правилам. Готовая жить по русским обычаям, будущая российская самодержица оставляла, однако, за собой право думать по-своему.
Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны. Георг Христофор Грот
Портрет цесаревны Екатерины Алексеевны.Г.Х. Гроота
А окружение, в которое немецкая принцесса попала при русском дворе, было для нее действительно необычным. Игра в карты, пересуды, сплетни, интриги, флирт — вот каковы были, пожалуй, основные занятия. Разговоры о науке, искусстве или литературе почти не велись. Некоторые придворные вообще едва умели читать или писать. Сплошные невежды — так оценила она окружение Елизаветы. Да еще неряшливость и грязь, царившая в помещениях. К этому тоже нелегко было привыкнуть. Комнаты были неуютные, сырые, плохо проветривались.
Неизвестный художник (с оригинала Г.Х. Гроота 1748 г.) Портрет цесаревны Екатерины Алексеевны. 1750-е г
Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны. Георг Христофор Грот
Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны.Неизвестный художник.
Во время Великой Отечественной Войны в одном из дворцов Царского Села группа советских солдат наткнулась на комнаты, оформленные в совершенно безумном эротоманском стиле. Одна из стен была сплошь увешана вырезанными из дерева фаллосами разной формы, вдоль стен стояли кресла, бюро, стулья, ширмы, украшенные порнографическими изображениями.
Солдаты - самому старшему было всего-то двадцать четыре года - были поражены и нащёлкали своими «лейками» несколько плёнок. Молодые ребята не мародёрствовали и не ломали мебель, они просто сделали пару десятков фотографий на память. Большинство кассет так и пропало в огне войны, но несколько снимков всё же попало в руки Петера Водича, живущего в Бельгии и являющегося автором нескольких чрезвычайно интересных фильмов-расследований.
Он приехал в Россию и попытался выяснить, что же стало с мебелью из тех пяти комнат. Увы, он не выяснил ничего. Музейные работники наотрез отказались разговаривать на эту тему и заявили, что никаких «секссекретных кабинетов» у Екатерины Второй не было. Потом всё же повезли в Гатчину и показали пятнадцать разрозненных экспонатов из фондов Эрмитажа. Табакерка, несколько статуэток, щит с эротическими медальонами. «Разумеется, - холодно сказал один историк, не работающий в Эрмитаже, - Екатерина, будучи человеком безупречного вкуса, не ограничилась бы таким эклектичным набором, но вы никогда не узнаете, где находятся остальные экспонаты». Сотрудники Эрмитажа говорили о картинах, о гравюрах, о мелких курьёзах, но факт существования мебели отрицали начисто.
Тем не менее, известно, что в тридцатые годы была закаталогизирована коллекция эротического искусства, принадлежавшая семье Романовых. Эту коллекцию показывали избранным посетителям музея, об этом сохранились свидетельства. Но каталога нет. Он, как и вся коллекция, якобы был уничтожен в 1950 году. Судя по рассказам, значительная часть экспонатов относилась к XVIII веку, но кто эти рассказчики? Что они вообще понимали в искусстве?
Сотрудники Эрмитажа признают, что Екатерина оформила для Платона Зубова некий будуар, но тут же отрицают, что от этого кабинета хоть что-то дошло до ХХ века.
Однако это не так. Известна история о том, как Андрей Иванович Сомов, работавший в Эрмитаже, показывал петербургским интеллектуалам официально несуществующий раритет - восковую копию члена Потёмкина, и Василий Розанов, кстати, повредил её своими потными пальцами. И так, случайно и почти случайно, но отдельные люди, имена которых мне не хотелось бы называть по определённым причинам, натыкались на действительно масштабную коллекцию эротики и порнографии - «секретный кабинет».
Удастся ли отыскать «эротический кабинет», или он так и останется легендой, никто сейчас не может утверждать уверенно. Мы говорили с Водичем обо всём этом несколько часов подряд, прикидывая разные возможности, но пришли к выводу, что прояснить ситуацию может только случай.
Это, увы, традиция современных супермузеев - скрывать и иногда даже уничтожать артефакты эротического искусства. Да, во времена разгула порнографии и повального либертианства культуртрегеры трепетно сохраняют традиции ханжества и лицемерия. И Национальная Галерея в Лондоне, Лувр в Париже, Пинакотека в Мюнхене, Эрмитаж в Санкт-Петербурге, не говоря уж о Прадо в Мадриде и Ватикане в Риме, в ближайшем обозримом будущем будут, как и двести лет назад, держать эротическое искусство за семью швейцарскими замками, подальше от глаз нескромно любопытствующей публики.
", изучаем, как знаменитые женщины из легенд, мифов и истории мстили своим супругам и возлюбленным за измену. Способы мщения -- самые разнообразные, кроме убийства.
(1-я часть), (2-я часть)
КРАЙНЯЯ ЖЕСТОКОСТЬ ОТ ЕКАТЕРИНЫ ВЕЛИКОЙ
Императрица Екатерина II, как вы увидите из нижепреведенного кейса, явно отличалась садистскими наклонностями. Это ж надо так мужчине отомстить! Это не каждая сумеет.
Ф. Рокотов (?). Портрет Екатерины Великой.
Когда она завела себе милого юношу по имени Сашенька Дмитриев-Мамонов, ей было всего 57 лет.
Ему было уже 28.
Он был похож на Шайю ЛаБефа безвольным подбородком и поисками своего места в жизни, носил напудренный парик, румянил щеки и иногда наклеивал мушки.
М. Шибанов. Портрет А. Дмитриева-Мамонова
В признательность за то, что дядюшка Потемкин (по слухам, тайный муж Екатерины) обеспечил ему положение комнатного мальчика императрицы, Дмитриев-Мамонов подарил ему золотой чайник с надписью «Ближе по сердцу, чем по крови». Ми-ми-ми.
Первое время Дмитриев-Мамонов не играл видной роли, но в 1787 году Екатерина взяла его с собой в путешествие в Крым (ну, в честь присоединения его к России, был такой нерукопожатный казус в ее биографии), и ему пришлось участвовать в беседах императрицы с разными сановниками и, наконец, присутствовать при её свиданиях с императором Иосифом II и польским королём Станиславом Августом.
Бедняжке приходилось думать!
Я. Б. Пирш. Фейерверк в честь Екатерины во время ее путешествия. Ок. 1787
Зарплата, впрочем, была на этой фаворитской работе неплохая, почти как у современного футболиста.
Благодаря жалованиям императрицы он стал обладателем одного из крупнейших в России состояний (в числе подарков получил в 1788 году орден Святого Александра Невского с бриллиантами стоимостью 30 тысяч рублей, и бриллиантовые аксельбанты стоимостью около 50 тысяч рублей). Доходы с поместий достигали 63 тысяч рублей в год, а различные выплаты по званиям и должностям превышали 200 тысяч в год.
Екатерине тем временем исполнилось шестьдесят.
И.Б. Лампи-Ст. Портрет Екатерины Великой. 1790-е.
При императорском дворе в то время крутилась одна девица, Дарья Щербатова.
Девочка-сирота была взята Екатериной во дворец и воспитывалась на половине фрейлин, потом, когда повзрослела, получила фрейлинскую должность. Вскоре вскрылся ее тайный роман с английским министром-резидентом Фитцем Гербертом (шпионил через нее небось!). Екатерина очень расстроилась.
Потом выяснилось, что Щербатова, состояния у которой не было, каким-то образом умудрилась наделать огромные долги.
Императрица расстроилась еще больше. Тем более, что девица показывала характер.
Ф. Рокотов. Портрет Дарьи Щербатовой. 1780-е
Сашенька тем временем стал привередлив, как содержанка, отказов не переносил, бриллиантовых орденов требовал сам. Однажды, не получив именины орден Александра Невского, сказался больным, заперся в комнате и не удастаивал императрицу своим вниманием несколько дней. Пожилую возлюбленную соизволил простить только когда она сняла орден с Николая Салтыкова, подвернувшегося ей под руку, и послала награду Дмитриеву-Мамонову. (Надеюсь, Салтыкову компенсировали утрату).
Бриллиантовый орден св. Александра Невского (рубеж 19-20 вв., вариант для неправославных -- с орлом, а не со святым).
С Дмитриевым-Мамоновым у данной фрейлины, как сообщал Потемкину соглядатай, "небольшое махание" происходило давно, но в вялотякущем режиме. А тут вспыхнула страсть, и начался роман. Встречались они тайно.
Чтобы отлучаться от двора ради встреч с возлюбленной, Дмитриев-Мамонов разыгрывал спектакли: изображал приступы удушья -- "ах, подвески в вашей дворцовой карете чересчур мягкие, мне от них плохо... дозвольте мне ездить в своей собственной". Так он с огромным трудом отвоевал у императрицы право пользоваться своей же личной каретой и своим кучером, и стал ездить в ней к любимой на свиданки.
Фрагонар. Украденный поцелуй.
Картина 1786 года - именно тогда начался роман Екатерины с Дмитриевым-Мамоновым; полотно принадлежало императрице.
Тайный роман тянулся около двух лет, то есть начался, когда Дмитриев-Мамонов оттоптал на постельной службе около года.
Так бы все, может и длилось, но тут в 1789 году ВНЕЗАПНО фрейлина Дарья Щербатова оказалась беременна.
Видимо, брюхатая Щербатова надавила на любовника, чтобы он сам признался императрице. Фаворит решил объясниться с Екатериной и поставить точку. Но этот тряпка, вместо того, чтобы повести себя достойно и признаться в романе, не сказал о Щербатовой ни слова. Зато начал упрекать императрицу в невнимании и холодности. А еще "меня окружают завистники с подлыми интригами". Вдобавок, Сашенька заявил: "мне давно пора жениться, да не знаю на ком". В общем, устроил истерику на пустом месте. Хлопнул дверью и отправился домой.
Неизвестный художник. Портрет Екатерины Великой в старости
Екатерине к этому моменту видимо доложили о беременности фрейлины Щербатовой. Поэтому она написала фавориту письмо: мол, так и так, понимаю, что нашим отношениям конец. Раз решил жениться, я выбрала тебе невесту -- дочь Якова Брюса, хорошая девушка. На следующей неделе вызову ее ко двору.
(Тут еще и маленькая внутренняя шутка: ровно десятью годами ранее другой молодой фаворит императрицы, Римский-Корсаков, был застукан ею в объятиях маменьки предполагаемой невесты -- Прасковьи Брюс, к тому моменту, правда, замужней. А тут такой мини-реванш вырисовывался).
У Дмитриева-Мамонова все-таки хватило храбрости написать в ответном письме, что никакой Брюс ему не надо, а вот есть некая княжна Щербатова, "которую ему очень хорошо рекомендовали", вот можно ее. И закончил письмо Екатерине словами "Я целую ваши ручки и ножки и сам не вижу того, что пишу".
И как поступила Екатерина Великая?
Страшная, страшная месть!
Она оставила бывшего возлюбленного наедине с его собственными демонами: «…Перед вечерним выходом сама её величество изволила обручить графа А. М. Мамонова с княжной Щербатовой; они, стоя на коленях, просили прощения и прощены». Жениху пожалованы подарки и приказано на другой же день после свадьбы 12 июля выехать из Петербурга.
Николай Аргунов. Портрет А. Дмитриева-Мамонова на фоне бюста Екатерины II
Молодожены уехали в Москву. В последующие годы несчастный Дмитриев-Мамонов, глядя на бриллиантовый дождь, сыпавшийся на его преемника, дико завидовал и скучал. Жена быстро стала ему не интересна -- супружеское сожительство это вам не тайные свидания, никакой романтики. Тем более, что она родила 4 детей (один выжил), а это всегда дурно влияет на внешность и характер женщины -- главное, чем Щербатова превосходила императрицу.
Какой-то лайфньюс 18 века пустил сплетню, что императрица подослала к сопернице переодетых в женское платье приставов, которые ее сначала высекли, а потом вообще изнасиловали, причем в присутствии мужа. Но это реальный бред (грязные сплетни сексуально неудовлетворенных французских революционеров). Екатерина действовала тоньше.
Сашенька неоднократно обращался к Екатерине II с просьбой разрешить ему вернуться в Петербург, но сразу получал автоматический отказ настроенного автоответчика в почтовом ящике гугла. Современник писал о нем: «Он был ни тем, ни сем, и ничем-либо вообще; у него было лишь одно развлечение — изводить свою жену, которую он без конца обвинял в том, что она является виновницей его полного ничтожества». В конце концов супруги разъехались.
Дмитриев-Мамонов ненавидел себя за промах до конца жизни.
А что Екатерина? Екатерина завела себе 22-летнего красавчика Платона Зубова.
Крутая месть, правда?
Мораль: никогда не унижайся перед бывшей любовницей, особенно если она старше и умнее тебя в три раза.
И.Б. Лампи-Ст. Портрет Платона Зубова
***
Предыдущие выпуски читайте по тэгу "
